"Ну вот, видишь... Я хочу не грустить, только вот не получается как-то."
Значит нужно тебя каким-то образом развеселить.
Только нужно было придумать, как это сделать.
- Ладно... И ты думаешь, что это дальше разговоров пойдет? Как?
- Да, конечно, Кано, ты прав. Разговоры тут мало помогут. Толку от них точно мало... Хотя ведь выходит так, что действовать придется тоже словами. Убеждать, уговаривать... Думаю, пойдет, Нельо. Как? Я не знаю пока. Наверно очень постепенно, медленно. Но в конце концов пусть не все, но многие поймут, что куда безопасней , выгодней и проще жить в мире, чем во вражде.
- Значит нужно придумать, как можно уговорить и убедить всех. Возможно лучше не всех сразу. Да и не получится так.
Для каждого важно что-то своё. И почти каждого придётся убеждать отдельно. Но ведь это того стоит. Нолдор хоть и упрямы, но не настолько же, чтобы не понимать очевидного.
- Ну... Мы попробуем помириться. Кто-то хочет с этим поспорить? Ну так что тогда обсуждать это, тем более так долго. Вроде бы, все друг с другом согласны, так чего мусолить столько эту тему?
Они и правда обсуждали это всё уже не раз. И не раз приходили к одному и тому же выводу. И неужели вдруг что-то может измениться. Наверное нет. Ну а вдруг... Хотя... а вдруг...
- Кано, а ты не думаешь, что такие баллады призваны поддержать нас в тяжелые минуты? Потому что как раз придают красоту тому, в чем ее на самом деле нет - войне. Мы ведь не можем не воевать. Но нашей природе это противно. А значит мы ищем способ как-то все это... облагородить. Да, это иные песни... но ты же понимаешь, чт стали иными и мы, и мир вокруг нас. То, что мы пели в Валиноре, - уместно ли оно здесь?
- Поначалу казалось, что, если мы изменились, мир изменился, то песни не изменятся. Казалось, что они куда долговечнее всего, что творится сейчас. Но нет... Странно это всё и непривычно. Нет, песни Амана в Эндорэ неуместны. И ведь когда-нибудь случится так, что мы, знавшие их, уйдём, а те, кто будут жить после, и не вспомнят. Для них песни будут другими.
Кано понимал, что через какое-то время все те прекрасные, чистые и светлые песни, что пелись там за морем, сотрутся из памяти, оставив о себе лишь неясный след. Хотя, ни что не может быть вечным, всё когда-нибудь исчезает в небытие.
- Я имел в виду, не выходить к целителям за аптечкой... А заметят или нет... У вас же есть лошади? Значит, никто не удивится, что вы куда-то едите... А если нас увидит - так не побегут же сразу лекарям докладывать об этом. Пошли... Как обычно, только без проволочек.
- В самом деле, какое кому дело? Тем более, что у нас и правда есть лошади, а Финьо и Майтимо могут ехать с кем-нибудь в седле…
- Какими разными путями, Кано? Ты по-моему , перемудрил. Зачем нам это? Просто пойдем и все... Можно подумать, целители не заметят отсутствия пациента... Я даже думаю, может им сказать или записку оставить, чтобы они весь лагерь на уши не подняли?
- Угу... Кано, ты же не на разведку собрался... А шум все равно будет, тут Финьо прав. Лучше записку, а то они прямо сейчас раскричатся. А насчет лошадей... тут у всех есть лошади, только вот... Нельо, тебе, наверное, лучше с кем-то из нас поехать.
- Да дело не в лекарях, хотя и от них шуму может быть много. Дело в том, что мы все не в своём лагере. А это не только у целителей может вопросы вызвать. Ну да, можно записку. Только что в ней написать да ещё так, чтобы ещё больше никого не растревожить.

По лицу Питьо сделалось хорошо заметно его желание сказать в ответ какую-нибудь колкость. Однако, мелкий промолчал, должно быть, постеснявшись Майтимо. И правильно сделал. Сейчас только не хватало старшему выслушивать их взаимные пререкания…
Братья и кузен между тем продолжали обсуждать то, как им лучше всего будет покинуть лагерь, чтобы при этом не наделать лишнего шуму. Слов Турко, похоже, никто даже не заметил, но Третьему было плевать. Он был всецело занят тем, чтобы удержать Нэльо и не причинить ему лишней боли.
Старшему удалось подняться, правда, сделал он это с большим трудом. Майтимо закусил губу, видно, ему все-таки было больно… Тьелкормо поддерживал его обеими руками, изо всей своей силы не позволяя брату упасть. К ним подошел Финьо с явным намерением помочь. Майтимо поглядел на него, но опереться уже не получилось…
- Ничего, сейчас... Надо идти, пока не слишком поздно еще.
Третий покачал головой.
- Как же ты поедешь, Нэльо? Ты ведь даже встал с трудом?..
Быть может, ему все-таки следовало бы повременить с поездкой. Что в этом такого важного, не терпящего отлагательств? Нецжели нельзя подождать, когда Нэльо сделается получше?

- Значит нужно придумать, как можно уговорить и убедить всех. Возможно лучше не всех сразу. Да и не получится так.
- Значит, нужно... мы и будем думать. И пробовать.
У них все равно нет выбора. Или искать способ жить в мире, или ждать, пока их всех перебьют поодиночке.
- Поначалу казалось, что, если мы изменились, мир изменился, то песни не изменятся. Казалось, что они куда долговечнее всего, что творится сейчас. Но нет... Странно это всё и непривычно. Нет, песни Амана в Эндорэ неуместны. И ведь когда-нибудь случится так, что мы, знавшие их, уйдём, а те, кто будут жить после, и не вспомнят. Для них песни будут другими.
- Песни не могут не меняться вместе с нами... ведь поем их мы. И сочиняем - тоже мы. Они часть нашей жизни, нас самих. Но ты неправ.. песни Амана все равно будут жить. Ведь мы их не забудем, как не забудем нашу жизнь там. Мы будем петь их нашим детям... И те, кто будут жить после вместе со своими, новыми песнями будут знать и их.
Трудно было поверить, что песни того же Кано исчезнут, растворятся во времени.
- Да дело не в лекарях, хотя и от них шуму может быть много. Дело в том, что мы все не в своём лагере. А это не только у целителей может вопросы вызвать. Ну да, можно записку. Только что в ней написать да ещё так, чтобы ещё больше никого не растревожить.
- Перемудрил... Конечно, не стоит прятаться. И то, что мы не... у себя, ничего не меняет. Мы, тем более, не имеем права вести себя так, словно... Словно боимся встречи с остальными. А лекари... Финьо... Может быть, просто написать правду? Что мы уехали на прогулку... Не потеряют.
- Да при чем тут чей лагерь-то, Кано? Вы к брату приехали, тут и так все ясно. И правда, боятся нечего, да глупо просто... Правду? Ну.. напишу правду. Так они шум по любому поднимут, что ни напиши...
А правду действительно лучше всего написать... Ну да, будут ругаться, искать начнут... Так все равно не избежать этого.
"Да нет, ничего, наверное... Они не воняют, неправда! Ну, не сразу, по крайней мере. Для этого время должно пройти. Вот, не хочешь... А сам говорил, что мыши - это не так уж и плохо. А теперь не хочешь его. Ладно... Я понимаю все. Просто и правда, не хочется как-то шутить. Незачем и не над кем... И не смешно уже. А с гнездом тебе бы пошло."
"Не воняют? Ну конечно... они розами пахнут! Или ты изобрел способ сохранения мышей от разложения? Не так уж много времени нужно, чтобы дохлая мышь завоняла. Почему не хочу? Просто мне мыша жалко. Что за жизнь у него будет в банке? Слушай, Питьо... что за чушь мы несем, а? Не хочется, угу...  Настроение не то. Может, потом, когда-то... когда все изменится... Не, не пошло бы... не мой стиль, знаешь ли..."
Финдекано с болью посмотрел, с каким трудом встал друг, как ему больное держаться на ногах...
- Как же ты поедешь, Нэльо? Ты ведь даже встал с трудом?..
Слова Турко, наверное, передавали общее настроение... Но и Майтимо он понимал. Иначе бы всеми силами отговаривал бы его от этой прогулки.
- Ничего... мы поможем... -Он посмотрел на Питьо, стоявшего в дверях, - Ты... хочешь уехать? Зачем? Не надо...

"Меня? Нет, Кано... Не меня... Всех. Ты посмотри на остальных, разве им сейчас хорошо?"
"Нет, не хорошо. Но ведь всех сразу развеселить не получится. А поэтому нужно начать с тебя. Ты тут самый грустный"
Как же Макалаурэ хотелось, чтобы Нельо не грустил. Пусть даже единственный из них, но перестал грустить. Пожалуй, сейчас для менестреля это было куда важнее чем даже примирение двух лагерей, куда важнее много другого. Видеть Майтимо весёлым.
- Значит, нужно... мы и будем думать. И пробовать.
- Начать, пожалуй, нужно с простых разговоров, чтобы уже точно знать, как лучше пробовать.
Ведь именно с разговоров всё всегда и начинается. Даже эта ссора, которую они сейчас хотят прекратить. Даже она началась с простых разговоров.
- Песни не могут не меняться вместе с нами... ведь поем их мы. И сочиняем - тоже мы. Они часть нашей жизни, нас самих. Но ты неправ.. песни Амана все равно будут жить. Ведь мы их не забудем, как не забудем нашу жизнь там. Мы будем петь их нашим детям... И те, кто будут жить после вместе со своими, новыми песнями будут знать и их.
- Странно... Песни - это часть нас, но в то же время мы сами - часть Песни. Но да, мы поём, мы творим, и песни изменяются. А сохранится, возможно, лишь часть песен. Мы-то не забудем. Мы видели, и забыть этого не сможем, да и не захотим. А тем, у кого детей нет? Да и не все дети захотят петь о том, о чём отцы поют. Непонятно им многое будет. Хотя ладно... к чему нам об этом спорить сейчас. Нужно подожать. Тогда ответ придёт сам.
Наверно только время покажет, кто из них был прав, а кто ошибался. А песни... песни ведь - не самое главное. Они лишь часть души, а душа у всех разная.
- Перемудрил... Конечно, не стоит прятаться. И то, что мы не... у себя, ничего не меняет. Мы, тем более, не имеем права вести себя так, словно... Словно боимся встречи с остальными. А лекари... Финьо... Может быть, просто написать правду? Что мы уехали на прогулку... Не потеряют.
- Ну... Так давайте к себе уедем, если так.
- Да при чем тут чей лагерь-то, Кано? Вы к брату приехали, тут и так все ясно. И правда, боятся нечего, да глупо просто... Правду? Ну.. напишу правду. Так они шум по любому поднимут, что ни напиши...
- Последние несколько минут все на озеро ехать собрались, а не к нам. Так что и поедем мы таки на озеро. Ладно-ладно, не прятаться так не прятаться. Но косых взглядов-то мы наберём предостаточно, даже если учесть, что мы сюда к брату приехали. Впрочем, да, кому какая разница...
Впрочем ведь, не запрещено же им ездить туда, куда вздумается. Вот им и вздумалось сюда поехать. Ладно, Кано решил не спорить. Просто потому, что действительно глупо бояться, глупо прятаться от других. Да и раз решили стремиться к примерению, не стоит бояться начинать это, хоть даже вот таким путём.
Тем временем перед ними встала задача, оказавшаяся на словах куда легче, чем в исполнении. Нельо держался на ногах с явным трудом, даже опираясь на Турко.
- Ничего, сейчас... Надо идти, пока не слишком поздно еще.
- Как же ты поедешь, Нэльо? Ты ведь даже встал с трудом?..
- Ничего... мы поможем...
- Он же не один пойдет... поможем.
Конечно не один. Но ведь с каждым шагом ему придётся переступать через боль. Впрочем, лучше уж так, чем вообще никак. По крайней мере может хоть на озере настроение у брата улучшится.

Ответы посыпались на Турко со всех сторон.
- Ничего... мы поможем...
- Он же не один пойдет... поможем.
Но Третий услышал только Майтимо.
- Вот так и поеду... Мы с Финьо в лес уже ездили... Спасибо. Всем вам.
- Не за что, брат, - Тьелкормо слегка улыбнулся. – И… не бери в голову, слышишь? Мы все поедем вместе с тобой.
Сказав так, Охотник неодобрительно покосился на Питьо, с недовольным видом стоявшего у выхода из шатра.
"Ну и к чему ты это? – спросил он. – Тебе не кажется, что сейчас не время для ссор".

- Странно... Песни - это часть нас, но в то же время мы сами - часть Песни. Но да, мы поём, мы творим, и песни изменяются. А сохранится, возможно, лишь часть песен. Мы-то не забудем. Мы видели, и забыть этого не сможем, да и не захотим. А тем, у кого детей нет? Да и не все дети захотят петь о том, о чём отцы поют. Непонятно им многое будет. Хотя ладно... к чему нам об этом спорить сейчас. Нужно подожать. Тогда ответ придёт сам.
- Странно? Наверное... но... наверное, так должно быть. Не знаю... те, у кого нет детей... они споют просто тем, кто родится позже. Пусть не захотят, но помнить - будут. И еще мне кажется, что песни эти будут нужны именно для того, чтобы им было понятно. Ведь события - это не только действия и факты, а еще и мысли, чувства...  их-то они и передадут.
Конечно, те, кто родится тут, будут петь уже совсем другие песни. И смотреть на все по-иному... Может быть, и правда не поймут многого. А многое просто станет чем-то вроде легенды. Кто знает, может и они сами...
- Последние несколько минут все на озеро ехать собрались, а не к нам. Так что и поедем мы таки на озеро. Ладно-ладно, не прятаться так не прятаться. Но косых взглядов-то мы наберём предостаточно, даже если учесть, что мы сюда к брату приехали. Впрочем, да, кому какая разница...
- Кано... послушай... Вы не обязаны здесь находится. Или на озеро ехать... Возвращайтесь. Никто про вас плохого не подумает.
- Слушайте... ну вот чего мы тут спорим стоим? Решили уже... вот и поехали на озеро. И ну их, эти косые взгляды. Сами скоро окосеем от них.
Если собирать все брошенные косые взгляды, так и с ума сойти можно. И если вот так спорить по каждому поводу.
- Вот так и поеду... Мы с Финьо в лес уже ездили... Спасибо. Всем вам.
- Ездили... ходили, точнее, -Финдекано кивнул.
Он поймал взгляд друга и улыбнулся ему. Да, было тревожно за Майтимо, но отговаривать его он не собирался. Потому что если тот останется, будет только хуже, он это чувствовал.
"Так это сколько же они должны там пролежать, чтобы вонять начать? Ты сапоги совсем носить перестал, Финьо? Ладно, ладно... Не буду. А ты говорил, что мыши - это не так уж и плохо. Вот чем они тебе так нравятся тогда? Может и потом... Думаешь, оно изменится?  Не твой... Извини, правда какая-то чушь в голову лезет. Это я так просто..."
"Сколько? Да не так уж и много. Особенно, если жарко. Нет, не перестал, конечно, но вдруг я решу другие сапоги одеть? Или босиком походить? А мыш там будет лежать и тухнуть.... Неплохо, если мыши - живые. Чем нравятся? Они пушистые такие... и глаза у них смешные, как бусины. Не знаю, может и изменится... Ага, чушь. Редкостная."
Ну и пусть чушь... зато она отвлекает от других мыслей. А это сейчас очень даже кстати.
- Так мы же все хотели. На озеро. Или ты решил, что я схвачу твои плащи в охапку и побегу к себе? Ну, знаешь...
- Ага... коварно украсть мои плащи и сбежать. Прости, Питьо, я просто тебя понял неправильно.

"Нет, Кано... Не самый... Да и мне можно, ты не думаешь? Это не грусть... Ничего, пройдет потом. Лучше вон мелких развесели, им совсем не идет быть такими."
"Нельзя, тебе нельзя. Поскорей бы прошло... Уже пытался... Ничего из того не вышло. Не идёт. Но вот как это исправить, я не знаю."
Почему-то и правда никому сейчас веселиться не хотелось. Всёже не до веселья было. Но ведь нужно же было, иначе они тут просто все с ума сойдут от безнадёжной грусти. Только вот как... Может, действительно, всё поправит только поездка на озеро? Наверное... Нужно только чтобы и она не сделалась унылой и скучной.
- Странно? Наверное... но... наверное, так должно быть. Не знаю... те, у кого нет детей... они споют просто тем, кто родится позже. Пусть не захотят, но помнить - будут. И еще мне кажется, что песни эти будут нужны именно для того, чтобы им было понятно. Ведь события - это не только действия и факты, а еще и мысли, чувства...  их-то они и передадут.
- Да... понимаю... Но знаешь, ведь и у этого места, у всего Эндорэ, совершенно другая Музыка. Она как бы глушит аманскую. И нашу. Помнить... помнить будут. И чувствовать эти песни тоже будут, если смогут, если война не изменит их на столько, что наши чувства и мысли им будут не понятны. Впрочем... нужно надеяться на лучшее.
Остаётся им только складывать такие песни, в которых будут и мысли и чувства, и эмоции тех, о ком они - героев происходивших событий. Но ещё нужно свершать действительно то, о чём можно спеть, а иначе зачем же тогда вообще стремиться слагать песню, если не о чем.
- Кано... послушай... Вы не обязаны здесь находится. Или на озеро ехать... Возвращайтесь. Никто про вас плохого не подумает.
Несколько секунд Макалаурэ, замерев, смотрел на брата, не зная что и ответить. Потом всёже произнёс тихо:
- Да при чём тут это... Нет, если ты этого хочешь, ты скажи, я уеду. Но ведь ничего то не изменит до того, как наступит примирение.
Кано понял, что имел в виду Майтимо. Нет, не находиться тут менестрелю было тяжело. Трудно было выдерживать спокойно взгляды. Трудно было сдержать в себе рвущиеся наружу эмоции: растерянность, грусть, боль, отчаяние. Часто хотелось спрятаться, укрыться, чтобы не было этого бессилия... Выплеснуть всё накопившееся в душе... в ту же музыку к примеру... Но даже среброструнная арфа не в силах передать всего.
- Слушайте... ну вот чего мы тут спорим стоим? Решили уже... вот и поехали на озеро. И ну их, эти косые взгляды. Сами скоро окосеем от них.
Кано лишь плечами пожал в ответ. Посмотрел на Майтимо, ожидая, что скажет он. И всёже менестрель был согласен с Финьо, нужно наплевать на все эти взгляды, пусть и трудно оно, но наверняка возможно. Даже для него, чувствующего всё окружающее куда сильней и глубже всех остальных.

- Вот за это и спасибо... Ладно, я попробую... И, все же, хорошо, что вы пришли...
Тьелкормо улыбнулся в ответ. Он и сам был рад тому, что решил тайком проследить за Кано, иначе до сих пор не знал бы, что Майтимо жив…
- Как ты?.. – с беспокойством спросил Третий, видя, как старший бессильно опустил голову на плечо Финьо. Если ему сейчас сделается хуже, похоже, поездку придется отменить.
"Что к чему? Вы совсем уже... Сами же начали - ой, вдруг нас увидят, ой, давайте спрячемся, а то про нас не то скажут или подумают. Ты хоть соображал бы, как на это Майтимо отреагирует. Решит еще, что мы здесь чуть ли не войну решили устраивать."
"Я думаю, что наш брат все понял верно. Просто… ну согласись, Питьо, нам лучше не попадаться на глаза посторонним. Мало ли кто что может подумать, увидев здесь Феанариони".
Неприязненных взглядов не избежать – это точно. А там… кто знает, до чего еще может дойти. Зная собственный несдержанный характер, Охотник едва ли мог ручаться, что удержится.

- Да... понимаю... Но знаешь, ведь и у этого места, у всего Эндорэ, совершенно другая Музыка. Она как бы глушит аманскую. И нашу. Помнить... помнить будут. И чувствовать эти песни тоже будут, если смогут, если война не изменит их на столько, что наши чувства и мысли им будут не понятны. Впрочем... нужно надеяться на лучшее
- Конечно, другая... Это ведь и не может быть иначе. Своя музыка есть у каждого места. Только знаешь... может быть, не стоит сравнивать... как мы не пытаемся сравнивать две совершенно разные мелодии? Глушит.. наверное, потому что мы сами здесь и живем этой жизнью... Но я все равно верю, что прежние песни будут жить.
А как же иначе... ведь в них - дом, те близкие, которые ждут их и любят по-прежнему... Не может быть так, чтобы старое стерлось, как стираются следы на песке. Даже через множество лет.
Майтимо тихо вздохнул. Кажется, они переборщили с философскими беседами... сейчас явно не время для них. И вообще, чем дольше они все говорили, тем грустнее становилось.
- Да при чём тут это... Нет, если ты этого хочешь, ты скажи, я уеду. Но ведь ничего то не изменит до того, как наступит примирение.
- Нет, Кано... Я не хочу этого. Только... Еще больше я не хочу, чтобы из-за вашего здесь присутствия стало еще хуже. И чтобы вам хуже не было - не хочу. А вас ведь хуже здесь.
Финдекано тряхнул головой.
- Послушайте... Перестаньте терзаться.... непонятно чем. Кано.... ты здесь у брата. Разве ты мог не приехать к нему? К тому же я сам тебя позвал, помнишь? И ты, Турко, тоже...Вы у своего брата и, в конце концов, у меня. Это мой шатер и я волен принимать тут всех, кого захочу. И вообще... нам ехать пора.
Майтимо положил голову ему на плечо. Финдекано с тревогой посмотрел на него... Вот стоят тут и спорят неизвестно о чем, а ему каково? Лучше уж, раз решили, добраться до озера и там отдохнуть.
- Я не знаю... Давайте пойдем. Ходили...
- Я предлагаю сейчас сходит  за лошадьми и привести их сюда. По-моему, Нельо, тебе будет легче так, чем еще и до конюшни идти?
А там еще стоять и ждать, пока коней поседлают...
"Чушь, еще какая... Ладно, не буду я тебе мышей подкладывать, придумаю еще что-нибудь... Например... Приманю живых мышей к тебе в шатер, или в постель. Так тебе больше понравится?"
"Угу... потрясающая чушь... Не будешь? Ну и не надо.... живых можно. Я их приручу. Буде кормить крошками, домик им устрою. Научу их всяким командам, как собак. А потом подарю тебе парочку. Хочешь?"
Странный был разговор... Вроде веселый, а на душе тоскливо. Словно жалкие попытки возродить былые шутливые перебранки.
- Вот весело будет. Ты, Финьо, будешь гнаться за ним по всему лагерю... незабываемое зрелище.
- Ага, что незабываемое, так это точно. Но давай мы это сделаем где-нибудь подальше отсюда. А то уже скоро темнеть начнет с вашими разговорами.
- Вот-вот... именно что темнеть. Полагаю, это точно можно будет отложить на попозже... Так... мне сходить за лошадьми?
Он вопросительно посмотрел на остальных.

"Почему нет? Ты не думаешь, что... это было бы логичным? А вот что вы так грустите - это плохо. И я не знаю. Кано, но это же неправильно!"
"Да, логично. Но всё равно нельзя. Мы такие уже давно. И измениться никак не получается. Неправильно, согласен. Нужно просто подумать, что можно сделать."
Просто подумать и придумать что-то, что сможет спасти ситуацию. Ведь не может же быть так, что ни одного способа не существует. А Нельо всё равно грустить нельзя, даже если это логично. Тут тоже нужно найти возможность поднять ему настроение. Хоть как-то.
- Конечно, другая... Это ведь и не может быть иначе. Своя музыка есть у каждого места. Только знаешь... может быть, не стоит сравнивать... как мы не пытаемся сравнивать две совершенно разные мелодии? Глушит.. наверное, потому что мы сами здесь и живем этой жизнью... Но я все равно верю, что прежние песни будут жить.
- Ничего одинакового нет. Вот и музыки нет. Наверное не стоит. Слишком быстро мы изменили нашу жизнь. Хотя, ведь иначе нам просто не выжить было бы. Я тоже стараюсь в это верить, но сомнения всё равно остаются.
Сомнения были, как же не быть. Но в душе крепла уверенность в том, что ничего просто так не исчезнет, ничего просто так не происходит. Иначе зачем вообще что-то помнить, петь, что-то сочинять. Пусть кто-то потом и забудет. Они же будут это помнить всегда и будут верить в лучшее.
- Нет, Кано... Я не хочу этого. Только... Еще больше я не хочу, чтобы из-за вашего здесь присутствия стало еще хуже. И чтобы вам хуже не было - не хочу. А вас ведь хуже здесь.
- Да балрог побери эту политику! - Кано в раздражении стукнул по столу. Потом продолжил также сердито-решительно: - Зачем она такая нужна, если от неё всем вокруг плохо. Пусть тогда уж всё будет как будет. Не будем пока о будущем думать. А если даже и хуже, так что ж... переживём и попытаемся справиться.
Макалаурэ просто не выдержал уже. Происходящее и неизвестность будущего довели его до этого срыва. И, менестрелю так казалось, это ещё не последний такой срыв. Впрочем, он сразу же начал успокаиваться, хоть и с трудом, и не до конца.
- Послушайте... Перестаньте терзаться.... непонятно чем. Кано.... ты здесь у брата. Разве ты мог не приехать к нему? К тому же я сам тебя позвал, помнишь? И ты, Турко, тоже...Вы у своего брата и, в конце концов, у меня. Это мой шатер и я волен принимать тут всех, кого захочу. И вообще... нам ехать пора.
Эти слова Финдекано были почти отражением мыслей Макалаурэ. Только он сомневался, что все живущие в лагере поймут всё правильно. А в прочем, какая им-то разница, что кто подумает. Уже никакой и нет. Да и правда, пора ехать, а не тянуть. Иначе такими темпами никуда не уедут. А Нельо ещё и хуже может стать. И так стоит с трудом, ещё немного и вообще упадёт. Тогда и собираться куда-то смысла не будет.

"Нам лучше ныть поменьше, а то от ваших разговоров тошно уже. Мы все... Знаем о том, как к нам здесь относятся. Все, Турко. Так зачем постоянно это мусолить?"
"Затем, что нам это еще может аукнуться, и лучше бы, чтобы Нэльо был готов к этому заранее. И вообще, ты прав, от этих разговоров уже тошнит, лучше давай, пошли поскорее".
Что бы там ни говорили братья и кузен, а пока сыновья Феанаро находились во враждебном лагере, тут могло произойти все, что угодно… Даже эти суровые, недоверчивые, прожигавшие спину взгляды, что раз от разу бросали верные Нолофинвэ на представителей Первого Дома, наверняка могли ранить их старшего брата ничуть не хуже удара ножа или плети.
- Нормально, правда...
Тьелкормо покачал головой. Конечно, не нормально; братишка был еще слаб, это видно невооруженным глазом. Но возражать сейчас, снова напоминать Майтимо о том, что он нездоров, об его ранах и увечьях… нет, не стоило. Да и толку от этого точно не будет.
- Вот-вот... именно что темнеть. Полагаю, это точно можно будет отложить на попозже... Так... мне сходить за лошадьми?
- По мне так тоже на это время потом найдется... Наверное, надо сходить. Только не за лошадьми, за лошадью - для тебя. Остальные вроде как верхом приехали.
- Может, и хватило бы. Только тогда кому-то из вас придется вдвоем ехать... Хоть вам, Рыжики... А если ты, Финьо, все же пойдешь за лошадью, может, тогда, дадите сесть?
На мгновение Турко задумался.
- Может, ты, Нэльо, поскачешь с кем-то из нас - хоть бы со мной, или с Кано? Мы бы тогда прямо сейчас сели в седла, и тогда осталось бы только Финьо дождаться.

- Ничего одинакового нет. Вот и музыки нет. Наверное не стоит. Слишком быстро мы изменили нашу жизнь. Хотя, ведь иначе нам просто не выжить было бы. Я тоже стараюсь в это верить, но сомнения всё равно остаются.
- Нет... и это не так уж плохо, правда? Было бы скучно, если все в мире повторялось. У нас не было выхода, Кано... и... теперь нам бы самим под новую жизнь измениться. А сомнения... когда-нибудь так было, чтобы их не было?"
Финдекано усмехнулся. Они всегда в чем-то сомневались. И искали чего-то... иного. Большего, чем имели. Таким уж их создал Единый. Хорошо это, плохо ли... кто знает? Моргот попытался использовать это для  своих целей, и у него почти получилось. Почти... только не эта ли их способность сомневаться помогла им не поддаться ему окончательно?
- Да балрог побери эту политику!  Зачем она такая нужна, если от неё всем вокруг плохо. Пусть тогда уж всё будет как будет. Не будем пока о будущем думать. А если даже и хуже, так что ж... переживём и попытаемся справиться.
Финдекано немного удивленно посмотрел на менестреля.
- Ого.. Кано... первый раз тебя таким вижу. А вообще ты прав. И хватит обо всем этом. Нам что, поговорить больше не о чем?
И правда... сидя вот так и предаваясь унылым размышлениям о политике, они ни к чему хорошему не придут.
"А вот хочу. Только дрессировать их сам будешь. а я... я потом приучу их за шиворот кому-нибудь залезать. Будет весело... Ладно, тогда я тебе завтра же найду мыша."
"Отлично... давай. Только учти - за мой шиворот они лазить не будут, этому я точно их научу. Я же для них буду хозяином и кормильцем. Ищи. Только выбирай поумней, ладно?"
Оба прекрасно знали, что все это просто шутка, попытка хотя бы ненадолго стать такими, как раньше... Но ради того, чтобы все стало легче хотя бы чуть-чуть, Финдекано был готов на что угодно. Даже дрессировать мыша...
- Может, и хватило бы. Только тогда кому-то из вас придется вдвоем ехать... Хоть вам, Рыжики... А если ты, Финьо, все же пойдешь за лошадью, может, тогда, дадите сесть?
- Может, ты, Нэльо, поскачешь с кем-то из нас - хоть бы со мной, или с Кано? Мы бы тогда прямо сейчас сели в седла, и тогда осталось бы только Финьо дождаться.
- Нет, нет, нет. Никуда идти не надо.  Мы с Тельво вполне можем вместе поехать, а ты, Финьо, с Майтимо на моей поедите. Так быстрее будет, и намного. Ну все, решили все вопросы? Тогда выметайтесь уже, поехали.
- А ведь Питьо-то прав. Устами младенца... -Финдекано ехидно посмотрел на кузена, - Короче, никуда я не пойду. Нельо, ты ведь не против ехать с кем-то из нас?

"Вот и плохо, что давно. Надо с этим что-то делать... Кано, прекрати. Надо измениться. Хоть как... Не дело это..."
"Плох... Но неизвестно, что можно сделать. Измениться нужно, но как, не знаю. Совсем ничего в голову не приходит"
А, наверное, ему в первую очередь и нужно думать над этим. Но беда в том, что ничего как раз и не придумывается. Вообще. Словно в мире не осталось ничего того, что может вывести их из того состояния, в котором они прибывают сейчас, изменить их. Хоть немного, но изменить, принести капельку радости. Нужно всёже поискать это что-то, не отчаиваться заранее.
- Нет... и это не так уж плохо, правда? Было бы скучно, если все в мире повторялось. У нас не было выхода, Кано... и... теперь нам бы самим под новую жизнь измениться. А сомнения... когда-нибудь так было, чтобы их не было?
- Правда. Не нужно такого. Ни в чём. Угу... выход, как оказывается, есть не всегда. Самим измениться и жизнь изменить хоть немного. Сомнения появляются только тогда, когда есть неуверенность. А неуверенность есть, когда вокруг много неопределённости.
А неопределённости сейчас в их жизни предостаточно. Да и раньше было довольно много. Оттого они всегда в чём-то да сомневались. Это пошло как на пользу так и во вред им. Но сомнения продолжали появляться даже тогда, когда их вроде бы не должно было быть. И, наверное, правильно, что уже не пропадают. В конце концов не каждое принятое решение правильно. А сомнения помогают убедиться в нём, в его правильности.
- Ого.. Кано... первый раз тебя таким вижу. А вообще ты прав. И хватит обо всем этом. Нам что, поговорить больше не о чем?
- Я сам себя первый раз таким вижу. А вообще... не сдержался уже. Надоело оно всё... Политика эта, ссоры, раздоры... Будто кроме этого в жизни ничего нет больше. Только о них и говорим... Что ж, тогда предложи тему какую-нибудь...
И всёже у Кано получилось успокоиться. Правда голос теперь был каким-то немного уставшим. Действительно, нужно было сменить тему разговора. Иначе тут не только у него срыв будет. А это крайне нежелательно.
- Может, и хватило бы. Только тогда кому-то из вас придется вдвоем ехать... Хоть вам, Рыжики... А если ты, Финьо, все же пойдешь за лошадью, может, тогда, дадите сесть?
- Может, ты, Нэльо, поскачешь с кем-то из нас - хоть бы со мной, или с Кано? Мы бы тогда прямо сейчас сели в седла, и тогда осталось бы только Финьо дождаться.
- Нет, нет, нет. Никуда идти не надо.  Мы с Тельво вполне можем вместе поехать, а ты, Финьо, с Майтимо на моей поедите. Так быстрее будет, и намного. Ну все, решили все вопросы? Тогда выметайтесь уже, поехали.
- А ведь Питьо-то прав. Устами младенца...Короче, никуда я не пойду. Нельо, ты ведь не против ехать с кем-то из нас?
- Нет, ну и что мы стоим? Ждем, пока лошади сами в шатер войдут, да? И присядут, чтобы нам сесть удобней было? Питьо прав, хотя за младенца ты, дорогой кузен, еще ответишь, - выметаться пора.
Макалаурэ не принимал участия в этом разговоре. Но был согласен с близнецами. Пора было идти уже. А кто с кем поедет - можно решить и по дороге. А то они тут только время теряют просто так.

"А то он этого без нас не знает! Скорее, ему нужно не напоминать об этом, а помочь забыть хоть на время. А ты... чурбан!  Так это вы там стоите, я-то готов."
"Сам ты чурбан, - огрызнулся Турко. – Не видишь, Нэльо плохо…"
Впрочем, старший, невзирая на свою слабость, был, кажется, готов к поездке.
- Да, конечно... Давайте поедем уже. Я не против, если вы сами...
- Что ты такое говоришь, toronya, любой из нас будет рад ехать с тобой…
Неужели кто-то из братьев дал ему повод подумать о себе плохо?
- Я сам себя первый раз таким вижу. А вообще... не сдержался уже. Надоело оно всё... Политика эта, ссоры, раздоры... Будто кроме этого в жизни ничего нет больше. Только о них и говорим... Что ж, тогда предложи тему какую-нибудь...
- Не надо, пожалуйста... Кано, если это, правда, из-за меня - не надо. Если тебе так тяжело... Правда, уезжайте, лучше. Не надо обострять ситуацию...
- Кано, Нэльо, довольно вам… вернее, довольно нам всем говорить об этом. Раздоры – старая и грустная тема, мы еще неоднократно столкнемся с ней, но сейчас мы вместе, и не стоит нас портить себе настроение. – Проговорив Тьелкормо на едином дыхании, даже покраснев. И добавил: - Давайте уже поедем.